Г-да Глушкоу и Литовченко сидели на скамейке перед домиком, обдуваемым солёной морской прохладой, так приятной после захода солнца, и смотрели на звёзды. Рядом со скамейкой скапливались пустые банки из-под пива, где-то неподалёку играла весёлая музыка - народ отдыхал. Ночи у моря темны, и только бледная луна, тусклый свет из окон да звуковые маяки веселящихся компаний могли направить путника, запоздавшего к закату и бредущего почти наощупь. Но какое нам до него дело? Вот и двое на лавочке не интересовались ни шорохами в ночи, ни радостными воплями соседей - они смотрели на звёзды и говорили.

- Знаешь, - сказал г-н Литовченко Юрику, - иногда мне кажется, что мы не одиноки во вселенной. Я представляю, что всё изобилие звёзд, которые наблюдает наша доверчивая техника, это на самом деле есть непростое отражение нашего солнца в сложной структуре пространства. А значит, там есть и планеты, которых не перечесть, и море, и мы. Когда же я думаю, что таких, как я - неисчислимое количество, я пытаюсь придумать, как же нас всех зовут. Я начинаю вспоминать всех этих Литурченко, Лирогченко, Лимигченко, и тогда обычно я засыпаю.

Г-н Глушкоу молчал. Никто не любит слушать г-на Литовченко. Но, в сущности, какое нам до него дело? До всех этих Литовченко, Лирогченко и т.д.? Приносили бы пиво, а на болтовню можно просто не обращать внимания.