Однажды г-н Глушко проснулся в прекрасном расположении духа, лёжа на мягком диване и глядя в потолок. За окном шумели трамваи, но их почти не было слышно, так как из колонок, развешанных по комнате, струился добрый хардрок. "Что же я вчера пил? - подумал г-н Глушко, наблюдая волнение потолка, - судя по ощущениям в горле, это либо текилла, либо самогон, а вот бутылки с этикеткой не помню". И, растягивая улыбку, он принялся восстанавливать события вчерашнего вечера.

- Понимаете, юноша, - говорил ему накануне менторским тоном г-н Ворсюк, прохаживаясь по кабинету, - любая организация состоит из людей. А человек - единица неустойчивая и непредсказуемая. Поэтому наше сообщество объединяют не только членские взносы, но и некоторый особый опыт. Тайна, которая является залогом верности идеалам. - Г-н Ворсюк подошёл к столу, наклонился и через трубочку втянул носом ещё одну дорожку белого порошка. Затем передал трубочку г-ну Глушко, и тот вновь повторил приятные манипуляции. - Так вот, через процедуру инициации проходят все без исключения неофиты, в том числе и ваш покорный слуга, так сказать. - Г-н Ворсюк ещё долго рассказывал о великой силе людей, соединённых чем-то общем, о красоте, о высоте...

Тут г-н Глушко забеспокоился: "Странно, как кокаин нюхал - помню, как на облаке катался - помню, а что же дальше?.. Хотя позвольте, какое, к чёрту, облако!" Улыбка с его лица исчезла, он разом вскочил с дивана, однако короткая узкая кожаная юбка сильно врезалась в ноги. Он побежал по коридору мимо огромного плаката с буквами W.A.S.P., выворачивая ступни невозможными туфлями на каблуках-шпильках, и, добравшись до заркала, увидел своё лицо, под съехавшим блондинистым париком разукрашенное тенями, тушью и помадой, сердце его не выдержало, и в ужасе он закричал глубоким контральто протяжное "О".